Жили себе дед да баба. Дед служил на смолокурне смолокуром, а баба дома сидела, пряжу пряла. И такие они бедные, ничего у них нет: что заработают, то и проедят. Вот и пристала баба к деду — сделай да сделай, дед, соломенного бычка и смолой его осмоли.
— И что ты, глупая, говоришь? На что тебе такой бычок?
— Сделай, я уж знаю на что.
Деду нечего делать, взял сделал соломенного бычка и осмолил его.
Ночь проспали. А наутро набрала баба пряжи и погнала соломенного бычка пастись, села сама у кургана, прядет пряжу, приговаривает:
— Пасись, пасись, бычок, на травушке, пока я пряжу спряду! Пасись, пасись, бычок, на травушке, пока я пряжу спряду!
Пряла, пряла, да и задремала. А тут из темного лесу, из дремучего бора медведь бежит. Наскочил на бычка.
— Кто ты таков? — спрашивает. — Скажи! А бычок говорит:
— Я бычок-третьячок, из соломы сделан, смолой осмолен! Медведь говорит:
— Коли ты соломенный, смолою осмоленный, дай мне смолы ободранный бок залатать.
Бычок ничего, молчит. Тогда медведь цап его за бок и — давай смолу обдирать. Обдирал, обдирал и зубами увяз, никак не выдернет. Дергал, дергал и затащил бычка бог весть куда!
Вот просыпается баба — нету бычка: «Ох, горюшко мне! Да куда ж это мой бычок делся? Пожалуй, домой уж пошел».
И вмиг донце и гребень на плечи и — домой. Глядь — медведь по двору бычка таскает. Она ж деду:
— Дед, дед! А бычок-то нам медведя привел. Ступай да убей его!
Выскочил дед, оттащил медведя, взял и кинул его в погреб.
Вот на другой день, ни свет ни заря, набрала баба пряжи и погнала бычка на пастбище. Сама села у кургана, пряжу прядет и приговаривает:
— Пасись, пасись, бычок, на травушке, пока я пряжу спряду.
Пряла, пряла, да и задремала. А тут из темного лесу, из дремучего бора серый волк выбегает и — к бычку.
— Кто ты таков? Сказывай!
— Я бычок-третьячок, из соломы сделан, смолой осмолен!
— Коли ты смолой осмолен, — говорит волк, — дай мне смолы бок засмолить, а то вот проклятые собаки ободрали.
— Бери!
Волк мигом к бычку, хотел смолу отодрать. Драл, драл, да зубами и увяз, никак не вытащит: как ни тянет назад, ничего не поделает. Вот и возится с этим бычком.
Просыпается баба, а бычка уже не видать. Подумала: «Пожалуй, мой бычок домой побрел», — да и пошла.
Глядь, а бычка волк тащит. Побежала она, деду сказала. Дед и волчишку в погреб бросил.
Погнала баба и на третий день бычка пастись; села у кургана, да и заснула. Бежит лисичка.
— Кто ты таков? — спрашивает бычка.
— Я бычок-третьячок, из соломы сделан, смолой осмолен. Дай мне, голубчик, смолы к боку приложить: проклятые борзые чуть с меня шкуру не сняли!
— Бери!
Завязла и лисица зубами в шкуре бычка, никак вырваться не может. Баба деду сказала, бросил дед в погреб и лисичку.
А потом и зайчика-побегайчика поймали. Вот как пособралось их, уселся дед над лазом в погреб и давай нож точить. А медведь его спрашивает:
— Дед, а зачем ты нож точишь?
— Шкуру с тебя хочу снять да из той шкуры себе и бабе полушубки сшить.
— Ох, не режь меня, дедушка, лучше отпусти на волю: я тебе много меду принесу.
— Ну, смотри!
Взял и выпустил медведушку. Сел над лазом, опять нож точит.
А волк его и спрашивает:
— Дед, зачем ты нож точишь?
— Хочу с тебя шкуру снять да на зиму теплую шапку сшить.
— Ой, не режь меня, дедушка, я тебе за это отару овец пригоню.
— Ну, смотри!
Отпустил дед и волка. Сидит, опять нож точит. Высунула лисичка мордочку, спрашивает:
— Скажи мне, дедушка, будь милостив, ты зачем это нож точишь?
— У лисички, — говорит, — хороша шкурка на опушку да воротник, хочу снять.
— Ой, дедушка, не снимай с меня шкуру, я тебе гусей и кур принесу!
— Ну, смотри!
Отпустил и лисичку. Остался один зайчик. Дед и на него нож точит. Зайчик спрашивает его зачем, а он говорит:
— У зайчика шкурка мягонькая, тепленькая — выйдут мне на зиму рукавички да шапка.
— Ох, не режь меня, дедушка, я тебе и сережек, и тесемок, и красивое монисто принесу, отпусти меня только на волю!
Отпустил и его.
Вот ночь проспали, а наутро, еще ни свет ни заря, вдруг — тук-тук! — кто-то к деду в двери. Проснулась баба:
— Дед, а дед! А к нам кто-то в двери скребется, выйди погляди!
Дед вышел, смотрит — а это медведь целый улей меду приволок.
Взял дед мед и только прилег, а в дверь снова: тук-тук!
Вышел, а волк полон двор овец пригнал. А тут скоро и лисичка кур, гусей и всякой птицы принесла.
Зайчик натащил и тесемок, и сережек, и монисто красивое. И дед рад, и баба рада. Взяли овец продали да волов накупили, и стал дед чумаковать, да так разбогатели, что лучше и не надо.
А бычок, как не стал уже надобен, все на солнце стоял, пока не растаял.
Соломенный бычок Украинская народная сказка
Жили-были дед и баба. Дед служил на смолокурне смолокуром, а баба дома сидела, пряжу пряла. И такие они бедные — ничего у них нет: что заработают, то и проедят. Вот и пристала баба к деду — сделай да сделай, дед, соломенного бычка и смолой его осмоли.
— И что ты придумала? На что тебе такой бычок?
— Сделай, я-то уж знаю на что.
Деду нечего делать, взял да сделал соломенного бычка и осмолил его.
Ночь проспали. А на утро набрала баба пряжи и погнала соломенного бычка пастись, села сама у кургана, прядёт пряжу, приговаривает:
— Пасись, пасись, бычок, на травушке, пока я пряжу спряду! Пасись, пасись, бычок, на травушке, пока я пряжу спряду.
Пряла, пряла да и задремала. А тут из тёмного леса, из дремучего бора медведь бежит. Наскочил на бычка.
— Кто ты такой? — спрашивает. — Отвечай! А бычок и говорит:
— Я бычок-третьячок, из соломы сделан, смолой осмолён!
Медведь говорит:
— Коль ты соломенный, смолой осмолённый, дай мне смолы ободранный бок залатать.
Бычок ничего, молчит. Тогда медведь цап его за бок и давай смолу обдирать. Обдирал, обдирал и зубами увяз: никак не выдернет. Дёргал, дёргал и затащил бычка невесть куда!
Вот просыпается баба — нету бычка: «Ох, горюшко мне! Да куда ж это мой бычок делся? Пожалуй, домой уж пошёл». Мигом донце и гребень на плечи и — домой. Глядь — медведь по бору бычка таскает. Она к деду:
— Дед, дед! А бычок-то нам медведя привёл. Ступай да убей его!
Выскочил дед, оттащил медведя, взял и кинул его в погреб.
Вот на другой день, ни свет ни заря, набрала баба пряжи и погнала бычка на пастбище. Сама села у кургана, пряжу прядёт и приговаривает:
— Пасись, пасись, бычок, на травушке, пока я пряжу спряду! Пасись, пасись, бычок, на травушке, пока я пряжу спряду!
Пряла, пряла да и задремала. А тут из тёмного леса, из дремучего бора серый волк выбегает и — к бычку.
— Кто ты такой? Говори!
— Я бычок-третьячок, из соломы сделан, смолой осмолён!
— Коль ты смолой осмолён, — говорит волк, — дай мне смолы бок засмолить, а то проклятые собаки ободрали.
— Бери!
Волк мигом к бычку, хотел смолу отодрать. Драл, драл да зубами и увяз, никак не вытащит: как ни тянет назад, ничего не поделает. Вот и возится с этим бычком!
Просыпается баба, а бычка уже не видать. Подумала: «Пожалуй, мой бычок домой побрёл», — да и пошла.
Глядь, а бычка волк тащит. Побежала она, деду сказала. Дед и волчишку в погреб бросил.
Погнала баба и на третий день бычка пастись: села у кургана да и заснула. Бежит лисичка.
— Кто ты такой? — спрашивает бычка.
— Я бычок-третьячок, из соломы сделан, смолой осмолён.
— Дай мне, голубчик, смолы к боку приложить: проклятые борзые чуть с меня шкуру не сняли!
— Бери!
Завязла и лисица зубами, никак вырваться не может. Баба деду сказала, бросил дед в погреб и лисичку. А потом и зайчика-побегайчика поймали.
Вот как пособралось их, уселся дед над лазом в погреб и давай нож точить. А медведь его и спрашивает:
— Дед, а зачем ты нож точишь?
— Шкуру с тебя хочу снять да из той шкуры себе и бабе полушубки сшить.
— Ох, не режь меня, дедушка, лучше отпусти на волю: я тебе много мёду принесу.
— Ну, смотри!
Взял и отпустил медведушку. Сел над лазом, опять нож точит. Волк его и спрашивает:
— Дед, зачем ты нож точишь?
— Хочу с тебя шкуру снять да на зиму тёплую шапку сшить.
— Ой, не режь меня, дедушка, я тебе за это отару овец пригоню.
— Ну, смотри! Отпустил дед и волка.
Сидит, опять нож точит. Высунула лисичка мордочку, спрашивает:
— Скажи мне, дедушка, будь милостив, ты зачем это нож точишь?
— У лисички, — говорит, — хороша шкура на опушку да на воротник, хочу снять.
— Ой дедушка, не снимай с меня шкуру, я тебе и гусей, и кур принесу!
— Ну, смотри!
Отпустил и лисичку. Остался один зайчик. Дед и на него нож точит.
Зайчик спрашивает — зачем, а он говорит:
— У зайчика шкурка мягонькая, тёпленькая — выйдут мне на зиму рукавички да шапка.
— Ох, не режь меня, дедушка, я тебе и серёжек, и лент, и красивое монисто принесу, отпусти меня только на волю!
Отпустил и его.
Вот ночь проспали, а на утро, ещё ни свет ни заря, вдруг — тук-тук! — кто-то к деду в дверь. Проснулась баба:
— Дед, а дед! Кто-то в дверь скребётся, выйди погляди!
Дед вышел, смотрит — а это медведь целый улей мёду приволок. Взял дед мёд и только прилёг, а в дверь снова: тук-тук! Вышел, а волк полон двор овец пригнал. А тут скоро и лисичка кур, гусей и всякой птицы принесла. Зайчик натащил и лент, и серёжек, и монисто красивое. И дед рад, и баба рада. Взяли овец продали да волов купили, и стал дед чумаковать, да так разбогатели, что лучше и не надо. А бычок, как не стал уже нужен, всё на солнце стоял, пока не растаял.